«Три года назад меня, преуспевающего, самого молодого в истории «Ставропольской правды» первого заместителя редактора, отмеченного журналистскими премиями и обласканного читательским вниманием (чего стоит такой беспрецедентный случай: по приказу «сверху» мою статью печатали в «Ставрополке»... дважды!), и знав�?его себе цену, предложение занять «пост» редактора самодельного журнала, рассме�?ило бы. Редактор стенгазеты! Нет, сочинять рукописные журнальчики - увольте.
Однако же - при�?лось.
Коллеги, сочувствующие опальному журналисту и ломав�?ие голову над тем, как бы помочь пристроиться к хлебному месту, в недоумении разводили руками. Как-то приехал Григорий �?ванович Мирный. Он уже вы�?ел па пенсию, но вне�?татно сотрудничал со «Ставрополкой», бился за экологию.
- Васенька, умоляю, не губи себя! Брось ты эту ерунду, журнал этот, эту �?пану народнофронтовую. Гони их. Ты журналист от бога. Люди ждут твоего слова, а что делае�?ь ты?
- Так я же пи�?у статьи, - рассмеялся я.
�?скреннее участие много повидав�?его честного человека, который за двадцать лет до на�?его разговора сам бросил вызов системе: на партийном собрании осудил вторжение в Чехословакию, меня тронуло. За свои слова он поплатился: вылетел из «Сельской жизни», которую представлял в Ставропольском крае. Его тревога о моей судьбе была продиктована не трусостью равноду�?ного обывателя.
- Григорий �?ванович, посмотрите, вот моя статья в журнале, - я протянул третий номер «Гражданина».
Он сокру�?енно покачал головой и всплеснул руками.
Однако, уходя, упрятал журнал в дипломат и положил на стол два четвертных:
- Запомни, это лично тебе. Никаким там фронтам или журналам, понял? Сдохне�?ь ведь с голоду.
Я обнял его за плечи».
Диссидент из номенклатуры.